Это репост текста из телеграмма (не раскопал откуда конкретно). Не знаю как по-другому грамотно его сюда вставлять:
"Наблюдая за риторикой российского телевидения, российского правительства и - вслед за ними - риторикой части россиян, я иногда вздрагиваю от странного узнавания:
то, что они говорят о войне и Украине, практически идентично тому, что нередко они же говорят о женщинах, пострадавших от домашнего или сексуализированного насилия.
Она сама виновата, она сама напросилась, она сама напала и первая начала, а я только оборонялся, она хотела от меня уйти, она мне изменяла, она плохо себя вела, а я ее воспитывал, она не подчинялась мне, она вела себя развратно, она истеричка, сумасшедшая, наркоманка, она не та, за кого себя выдает. И побои она нарисовала для фото, притворяется. Она моя, я делаю с ней то, что хочу.
Она не соблюла минские соглашения, она хотела сбросить на нас бомбу первая, она продалась Западу, она поддерживает «гендерные свободы», ее надо воспитать, демилитаризировать и денацифицировать, в ней живут нацисты и наркоманы. И трупы она нарисовала для фото, это фейки. Она наша, мы хотим делать с ней всё, что посчитаем нужным.
Эти пересечения не случайны: милитаризм, имперскость и патриархат - это системы, воздвигнутые на чужой крови. И эта кровь - кровь более уязвимых людей.
Пострадавшей от насилия часто не верят и не хотят верить. Люди готовы придумать какие угодно обвиняющие версии, лишь бы не допустить, что их друг, отец или брат совершил насилие. Потому что допуск этой правды в свой мир может этот мир разрушить.
Но возникает справедливый вопрос: если этот мир был воздвигнут на иллюзиях и крови, которую мы не замечали, не заслуживает ли он того, чтобы рухнуть? Качественный ли это мир? Тот ли это мир, которого мы хотели? Безопасен ли он для нас самих, для нас, чей отец, друг, брат мог изнасиловать, избить, надругаться, наказать, прикрываясь словами о воспитании и освобождении?
Нужен ли нам такой мир, в котором насильник является героем?
Мне - нет.
Я верю пострадавшим."